Мне довелось быть свидетелем и непосредственным участником событий, когда началась эскалация необъявленной войны в Нагорном Карабахе и на границе между Азербайджаном и Арменией. Хочу поделиться с читателями своими наблюдениями и своим видением происшедшего.

Продолжение...

На следующий день вновь поступил сигнал: на границе появилась автомашина с армянскими боевиками. Преследуя их на вертолете со спецназовцами на борту, мы, несмотря на сопротивление, задержали пятерых с оружием, боеприпасами, предметами военного обмундирования. Автомашина имела радиостанцию и, видимо, боевики успели сообщить своим о нашем преследовании. Вскоре на горной дороге появились две автомашины «ГАЗ-66» с вооруженными людьми. Но они опоздали. Уже в вертолете один из солдат, сопровождавших меня на переговорах, опознал среди задержанных повара из отряда «Мститель». Они продолжали «мстить» мирному населению, ни в чем не повинным людям. Эти бандитские действия на границе всячески поощрялись из Еревана.

Едва я вернулся в Степанакерт и доложил командующему внутренними войсками об обстановке, как в комендатуру начались звонки: сначала от бывшего министра внутренних дел Армении, затем – от председателя Совета Министров республики, а чуть позже – от одного из заместителей МВД СССР. Звонки с осуждением наших действий ( не боевиков!). Нельзя было задерживать, как они, выразились, «мальчиков» (среди боевиков действительно оказался учащийся техникума, который был отпущен, остальные были переданы в оперативно-следственную группу МВД).

По таким звонкам из Еревана и Москвы несколько раньше была отпущены группа из 12 боевиков, задержанных спецназом в результате боевого столкновения на границе. В Ереване их встречали как национальных героев.

Безнаказанность и вседозволенность порождали произвол. Боевики наглели, совершали диверсии, не оставляя в живых свидетелей. Именно таким образом на мосту рядом с селом Карадереси, что под Шушой, с трех точек в упор была расстреляна автомашина, в которой следовали подполковник О.Ларионов, майор И.Иванов, сержант И.Госк.

Замечу, что в самом Карабахе нет единой линии фронта: села с обеих воюющих сторон напоминают слоеный пирог. Боевики этим постоянно пользовались. Внутренним войскам пришлось сопровождать по дорогам Нагорного Карабаха автоколонны с пассажирами и грузами и даже отары овец – почти в три миллиона голов – на летние пастбища в высокогорье, где находились чабаны с семьями. Вблизи границы защиту чабанов от нападений боевиков взяли на себя заставы внутренних войск.

Для боевиков и тех, кто ими руководил, дестабилизация обстановки на границе и внутри Карабаха оказалась делом куда более прибыльным, чем, например, восстановление разрушенных землетрясением городов и сел. Этим занимались, как известно, в основном строители из других республик. А армянские парни предпочитали «промышлять» под высоким флагом национального возрождения в поисках легкой добычи, грабя как чужих, так и своих. Местные жители молчаливо выполняли их требования, кормили и обхаживали.

Справедливости ради надо сказать, что этим же отличались и азербайджанские боевики. Деньги национальности не имеют. Продавалось и покупалось в целях наживы буквально все. За авиабилет из Еревана в Степанакерт и обратно кассиры брали в пять раз дороже его номинальной стоимости, что в конечном счете привело к трагедии. Самолеты летали с большой перегрузкой; один из них (в нем оказалось 42 пассажира вместо 28) в тумане врезался в гору под Лачином. Все пассажиры и экипаж погибли.

Армянская сторона, скрывая истинные причины катастрофы, пыталась обвинить азербайджанцев в том, что те якобы сбили самолет ракетой «земля-воздух». Дезинформация тоже стоит денег, и немалых. Страсть к наживе – мощная побудительная причина постоянного расширения конфликта. Воистину «кому – война, а кому – мать родна».

Между тем на границе обстановка накалялась. С таянием снега в горах открывалось все больше дорог, по которым боевикам в обход застав удавалось проникнуть на территорию Карабаха. И вот 11 июля 1990 года на 1993-м километре автотрассы Мир-Башир-Кельбаджар, которая проходит через Мардакертский район (район компактного проживания армян), боевики из засады в горах обстреляли с трех направлений колонну автомашин с пассажирами. Дорога была подорвана, образовался завал. В бою погибли трое, в том числе рядовой Сергей Мезенцев. 23 человека получили ранения и травмы.

Расследование, в котором мне довелось участвовать, показало, что эта бандитская акция была заранее и тщательно спланирована. Об этом событии были проинформированы делегаты проходившего в те дни ХХVIII съезда КПСС и лично М.Горбачев. Но решительных мер по устранению причин, породивших межнациональный конфликт, не последовало. Разве что слова возмущения содеянным и соболезнования семьям погибших и пострадавших. Только через две недели появился указ президента «О запрещении создания вооруженных формирований, не предусмотренных законодательством СССР, и изъятии оружия в случае его незаконного хранения», рассчитанный на 15 дней, а затем продленный еще на два месяца. Но поскольку ситуация давно вышла из-под контроля, этот указ не был выполнен, как и не были выполнены ни одно постановление, ни один указ по Нагорному Карабаху. Эти документы безнадежно опаздывали, механизмы их реализации не были разработаны, а контроль за их выполнением фактически никем не обеспечивался.

А процесс накопления оружия в руках армянских боевиков усиливался, их действия становились все более дерзкими. Однако власти Армении вплоть до 29 августа всячески препятствовали объявлению чрезвычайного положения на территории республики, несмотря на то, что еще в конце мая 1990 года группа вооруженных людей предприняла попытку разоружить караул внутренних войск, сопровождавший поезд Кафан-Ереван. В эти же дни было совершено вооруженное нападение на военный городок в Ереване с целью захвата оружия и боеприпасов. В результате погибли 23 человека, многие получили ранения, в том числе мирные жители.

Уже через неделю после опубликования вышеназванного указа вооруженные боевики захватили в одной из воинских частей 165 огнеметов. Парламент республики предложил боевикам вернуть огнеметы через 48 часов. Но этого не было сделано ни через двое суток, ни в последующие дни. Все захваченное, закупленное, изготовленное кустарным способом оружие и боеприпасы перебрасывались в приграничную полосу.

На следующий день после обстрела колонны автомашин в Мардакертском районе разведывательная группа во главе с полковником В. Чурсаловым с вертолета обнаружила две автомашины с боевиками, которые пытались проникнуть на территорию Азербайджана. Увидев вертолеты, боевики укрылись на скотоводческой ферме, но уже на территории Сисианского района Армении.

По сигналу полковника Чурсалова я вылетел из Степанакерта (в это время уже в качестве коменданта района чрезвычайного положения). Оценив на месте обстановку, чтобы не допустить кровопролития (а на ферме, кроме пятидесяти боевиков, находились чабаны с семьями), поставили боевикам условие: сдать оружие. К этому времени подъехало руководство Сисианского района. После переговоров оружие было сдано, боевики … отпущены.

За эту операцию пришлось объясняться перед Москвой, почему осмелились обезоружить боевиков на территории Армении, где чрезвычайное положение не объявлялось? И перед Баку: почему мы их не перестреляли на месте? В Баку были уверены, что внутренние войска подыгрывают армянам, а те были убеждены в обратном.

На самом деле войска всегда были на стороне слабого. Мы видели перед собой одну задачу: не допустить кровопролития. Пусть даже ценой собственной жизни. Как поступил, например, Герой Советского Союза лейтенант Олег Бабак, о гибели которого в горах Карабаха сообщалось в средствах массовой информации.

После проведенной 12 июля операции по обезоруживанию боевиков на границе наступило относительное затишье. Относительное потому, что все же в ночное время заставы внутренних войск подвергались обстрелам с армянской стороны. А в самом Степанакерте началась серия взрывов, боевики назвали эту террористическую акцию «Черное кольцо». В ночь на 14 июля на воздух взлетел дом на улице Мартуни, который принадлежал водителю Г.Сартаряну – он перевозил войсковые наряды, выполнявшие патрульно-постовую службу в городе. Сам хозяин и его сын были ранены, а его жена, начальник местного аэропорта, погибла. Это была расправа над семьей, сотрудничавшей с оккупантами.

Через несколько дней были взорваны городской радиоцентр, затем – спальный вагон на железнодорожной станции, где временно размещались члены Оргкомитета по НКО, а несколько позже – междугородный автобус, совершавший рейс по маршруту Тбилиси-Агдам. Погибли все 24 пассажира.

Продолжение...

Карабахский узел затягивался в мертвую петлю.
Но и в этих условиях здравомыслящие люди (а их было немало) при посредничестве офицеров комендатуры района чрезвычайного положения предпринимали попытки примирить противоборствующие силы, снять напряжение, стабилизировать обстановку. Заслуженные люди, ветераны великой войны и труда приезжали в населенные пункты НКАО с «Книгой мира», собирали подписи соседей-сельчан, призывая их к перемирию. Коменданты участков встречались с властями пограничных районов в целях мирного разрешения всех конфликтных вопросов. Это была плодотворная работа. Она позволяла длительное время поддерживать добрососедские отношения между жителями целого ряда пограничных районов, своевременно проводить сельскохозяйственные работы.

То же делалось и внутри Нагорного Карабаха. Мне вместе с заместителем коменданта района чрезвычайного положения полковником В.Семеных приходилось неоднократно встречаться с народными депутатами, активом города Степанакерта, сотрудниками редакции газеты «Советский Карабах», трудовыми коллективами, чабанскими бригадами.
Ежедневно через средства массовой информации сообщали населению о проводимой работе по поддержанию режима чрезвычайного положения. Обеспечивался контроль за поступлением в Степанакерт народнохозяйственных грузов, стройматериалов и продовольствия. Казалось, вот-вот произойдут положительные сдвиги в урегулировании межнационального конфликта.

Но всякий раз в дело вступали темные силы. Создавалось впечатление, что кто-то извне «дирижировал» этими процессами. Появлялись, как по команде, в Степанакерте и в приграничных районах различные эмиссары и провоцировали выступлениями и листовками националистического толка обстановку массового психоза и непримиримости.
В Степанакерте мы засекли работу подпольной радиостанции, дезинформировавшей население об обстановке в НКАО. Людей, которые предпринимали усилия к перемирию, подвергали обструкции, а то и террору, как это было с В.Григоряном, делегированного общественностью НКАО на встречу с государственными деятелями Азербайджана. В ходе этой встречи было выработано устное соглашение о том, что необходимо найти пути выхода из сложившейся ситуации на уровне руководителей Азербайджана и Армении. Характерно, что В.Григорян был убит человеком, который не ехал в машине, не прятался от людей, а спокойно шел по городу. Поравнявшись со своей жертвой, он из автомата расстрелял его. Около 40 минут пролежало тело бездыханного человека на мостовой, а к нему никто даже не подошел, никто не решился задержать убийцу. А ведь вокруг были сотни людей. Местная милиция и прокуратура узнали о случившемся спустя почти час.
Очевидно, с Григоряном рассчитались за то, что он ездил в Баку. Естественно, соглашение, принятое там, было моментально перечеркнуто. Это только один из примеров, как пресекались определенными силами какие-либо попытки решить проблему мирным путем. Конечно, в обстановке тотального психоза у людей срабатывал инстинкт самосохранения, и мало кто отваживался встать на тропу мира.

В июле 1990 года мне, коменданту района чрезвычайного положения, и бывшему министру внутренних дел В.Бакатину было предписано регулярно встречаться с народными депутатами СССР от Армении и НКАО, информировать их об обстановке и деятельности комендатуры, войск и правоохранительных органов. Надо сказать, что это вызвало у азербайджанской стороны резко отрицательную реакцию, но тем не менее несколько таких встреч состоялось. Помнится, что они начинались с монолога Зория Балаяна об истории переселения народов, об исторической исключительности Карабаха, о последствиях геноцида, неизменной дружбе Армении и России, а заканчивались попытками склонить нас к невыполнению Закона «О правовом режиме чрезвычайного положения», к противодействию оргкомитету.
Забегая вперед, отмечу, что несмотря на постоянное подчеркивание армянской стороной преданности и дружбы с Россией, она (в том числе З.Балаян) скрывала от общественности факты гибели русских военнослужащих в Нагорном Карабахе и прилегающих районах.
Тот же Зорий Гайкович в интервью корреспонденту газеты «Собеседник» ( №30 – июль 1990 года) заявил, что «ни один русский солдат не пострадал от рук армян в НКАО», хотя ему было доподлинно известно, что в перестрелке с армянскими боевиками погибли рядовые В.Кириллов, С.Мезенцев, старший лейтенант А.Липатов, 8 военнослужащих были ранены.
Новый виток конфронтации, но уже в более широких масштабах, начался 19 августа 1990 года.
Неподалеку от одного из селений Казахского района Азербайджана со стороны Ноемберянского района Армении из гранатомета и автоматического оружия был обстрелян рейсовый автобус. Огонь открыли несколько десятков армянских боевиков, занявших позиции в горах. Обстрелу, в том числе из градобойных пушек, подверглись три населенных пункта того же района и одна из застав. На помощь местным жителям туда направилось на бронетехнике подразделение внутренних войск во главе с командиром батальона подполковником С. Даниловым. Неравный бой длился несколько часов, ранения получили пять человек.

Для выяснения обстановки я с группой спецназа вылетел на место боевых действий. При подлете вертолет был обстрелян, одна пуля пробила топливный бак, из снайперской винтовки был ранен командир экипажа подполковник В. Константинов. Пришлось срочно менять вертолет, брать дополнительное подкрепление. Тогда подразделение С. Данилова спасло жизнь около 140 женщин и детей, выведя их из-под огня.
Несмотря на переговоры с группой депутатов от Армении, прибывших в район боевых действий, обстрелы населенных пунктов продолжались . Боевые действия на этом участке границы прекратились лишь после проведения операции с применением боевых вертолетов. Практически это было началом широкомасштабной войны: убитые, раненые, разбитые дома, сотни беженцев.
С этого момента средства массовой информации широко освещали все перипетии брато-убийственной войны. А проблемы Нагорного Карабаха, армяно-азербайджанского конфликта приобрели общемировое значение на уровне ООН и СБСЕ, туда уже собирались направить миротворческие силы из состава НАТО.

Находясь почти полгода в районе чрезвычайного положения, общаясь со многими людьми от простых тружеников до чинов противоборствующих республик, могу сказать, что большинство из них осуждали политику и практику насилия, искренне стремились к восстановлению дружеских, братских отношений, в многочисленных обращениях призывали к этому руководство Армении и Азербайджана. Но, как показало дальнейшее развитие событий, ни те, ни другие, кроме пожелания делить проблемы народов мирным путем, никаких практических шагов не предприняли. Им не хватило ни мудрости, ни политической воли, ни гражданского мужества, ни организаторских способностей.

Национал-шовинизм и национал-сепаратизм, а также политические амбиции и безудержное стремление к власти - все это оказалось весомее, чем подлинные интересы народов.
С момента провозглашения лозунгов, призывавших к борьбе за «Великую Армению», прошло пятнадцать лет. В итоге: убитые, беженцы, разрушенные населенные пункты, разбитые людские судьбы, обугленные, пропитанные кровью, разоренные своими же руками цветущие в прошлом земли.

На фоне гражданской войны в Закавказье еще яснее и нагляднее высвечивалась неприглядная роль М. Горбачева и его команды. Когда братоубийственная война начиналась, он имел не-ограниченную власть в стране. В марте 1990 года (начало кровопролития на границе двух республик) он, вступая на пост президента, торжественно поклялся «верно служить народом нашей страны, строго следовать Конституции СССР, гарантировать права и свободы граждан». Но когда пролилась кровь, попирались права и достоинство людей, он не проявил себя как их защитник, всячески уходил от выполнения своих обязанностей. Как глава государства, М. Горбачев не посчитал нужным прибыть в очаги конфликтов (Баку, Степанакерт, Тбилиси, Цхинвали), чтобы вместе разобраться в причинах их возникновения, дать им политическую оценку и принять конкретные меры. Только равнодушием и пренебрежением к судьбам людей, оказавшихся в зоне межнациональных конфликтов, можно объяснить бездействие экс-президента.

Что касается внутренних войск, то они сделали все (только в НКАО и приграничных районах погибли более тридцати военнослужащих и более двухсот ранены) для сдерживания противоборствующих сторон, стабилизации обстановки, надеясь, что политические деятели найдут пути мирного урегулирования конфликта. Но, как видим, они оказались несостоятельными руководителями. И в этом трагедия многострадальных народов.

Газета "Азеррос"

© 2002-2003 Хулиган
Designed by AzBaKu ®